Клуб любителей искусств GL, или «культурный кружок», как шутя называют себя его участники, с удовольствием принял приглашение Самарского академического театра оперы и балета и побывал на совершенно уникальном мероприятии.
На сцене Шостакович Опера Балет впервые состоялось дефиле театральных костюмов, созданных в его цехах для долгожданной премьеры оперы Жака Оффенбаха «Сказки Гофмана».
Сам формат удивлял с самого начала – солисты оперной и балетной трупп, а также хор выступили в необычном амплуа моделей, а на сцене в этот вечер никто не пел.
Предваряя этот необычный театрализованный показ своим вступительным словом, художественный руководитель театра Евгений Хохлов особо отметил новизну и экспериментальный характер этого проекта, выразив надежду, что он станет традицией нашей сцены.
В этот вечер зрителям посчастливилось первыми увидеть костюмы и некоторые декорации, а особым удовольствием было услышать историю их создания от режиссера-постановщика спектакля, художника-постановщика и художника по костюмам. Совершенно удивительным является тот факт, что все это – один человек, заслуженный артист Республики Башкортостан, уникальный специалист с мировым именем Иван Складчиков.
СПЕКТАКЛЬ НАМЕРЕННО НЕ ОСОВРЕМЕНИВАЛСЯ, ПОЭТОМУ МЫ НЕСКОЛЬКО ЧАСОВ, ЗАТАИВ ДЫХАНИЕ, ЛЮБОВАЛИСЬ ШИКОМ И БЛЕСКОМ КРИНОЛИНОВ, ФИЖМ, КОРСЕТОВ, КАМЗОЛОВ И ШЛЕЙФОВ.
Мы уже встречались с его работами на нашей сцене – это балеты, с большим успехом идущие в САТОБ, буквально оживающие в ярком авторском оформлении.
Отрисовав более тысячи эскизов к опере, работа над которой началась два года назад, Иван лично контролировал подбор тканей, оттенков и элементов каждого костюма, которых в общей сложности было изготовлено несколько сотен – представьте, только хор переодевается трижды! Спектакль намеренно не осовременивался, поэтому мы несколько часов, затаив дыхание, любовались шиком и блеском кринолинов, фижм, корсетов, камзолов и шлейфов.
Под музыку из оперетт Оффенбаха художник лично комментировал не только костюмы, но и важные детали, которые проливали свет на личность героев и достраивали их образы, делая для нас более понятными содержание ролей и мотивы поступков.
Сам Иван Складчиков считает, что вообще одежда показывает наши диагнозы – кто мы, из какой семьи, в каких условиях выросли и кем хотим казаться. Но на самом деле он словно ведет следствие по костюму с дотошностью Шерлока Холмса, не упуская ни одной мелочи. Что говорит нам фасон юбки дочери трактирщика о характере этой девушки? Почему пуговицы на костюме злодея безошибочно выдают его гардемаринское прошлое? Отчего один вельможа может позволить себе красные каблуки, а другой будет о таких только завистливо вздыхать? Как можно определить степень знатности дамы по количеству складок на ее плаще?
Немецкий романтизм, французская революция, эпоха Марии-Антуанетты и ранний ампир ярким сверкающим калейдоскопом прошли перед нами буквально на одном дыхании, сверкая то парчой, то бриллиантами, то интригуя венецианскими баутами и затейливыми париками.
Конечно же, для нас это была еще и уникальная возможность увидеть настоящий кутюр, ту самую высокую моду – каждый костюм создавался в единственном экземпляре и расшивался вручную, оставляя зрителей в восхищении от работы кудесников пошивочных и бутафорских цехов театра.
А когда наше роскошное путешествие по эпохам и будуарам закончилось, Евгений Хохлов и Иван Складчиков уделили время для неформальной встречи с культурным кружком. Сами собой продолжились разговоры о грядущей премьере, а эмоции от увиденного и услышанного долго не давали нам разойтись. Есть ли перспективы у самарского оперного open-air фестиваля, почему Евгений Хохлов снова отправляется в школу и как получилось, что Ивана Складчикова однажды приняли за бухгалтера, – говорили буквально обо всем, делились историями и впечатлениями, планами и мечтами.
Так закончился этот сезон в Шостакович Опера Балет. А зрители будут ждать сентября, чтобы на премьерных показах наконец-то услышать истории куклы, певицы и куртизанки, рассказанные Гофманом и его Музой. Благодаря Гофман-дефиле и Ивану Складчикову мы теперь знаем о них немного больше – сказка же ложь, а в ней намек.
