Ольга Бараховская: «Все было подчинено одному – балету»
«Душа танца» - престижная награда в мире российского балета. Вручается она за выдающиеся достижения в хореографическом искусстве. В разное время ее обладателями стали Ольга Лепешинская, Марина Семенова, Юрий Григорович, Майя Плисецкая, Родион Щедрин, Ульяна Лопаткина, Николай Цискаридзе и многие другие. В этом году «Душа танца» была присуждена балерине Самарского академического театра оперы и балета, педагогу-преподавателю, заслуженной артистке РСФСР Ольге Израилевне Бараховской. Родилась в Ленинграде, окончила хореографическое училище имени Агриппины Вагановой, однако своим домом считает Самару и Шостакович Опера Балет, на сцене которого на протяжении 30 лет танцевала ведущие партии. В балете на столь долгий путь отваживаются немногие. Ни дня не отдохнув от театра после завершения карьеры балерины, она вернулась в театр в новой должности – педагога-репетитора. Придя поздравить Ольгу Израилевну с наградой, мы записали интервью о жизни, театре, балете и маме.
Ольга Израилевна, поздравляем вас с наградой. Что вы чувствуете и как относитесь именно к этой награде?
Спасибо большое за поздравление. Безусловно, я очень рада, и внимание приятно. Я даже несколько отвыкла от этих эмоций. Но больше всех за меня порадовалось моя мама. Ей будет 92 года. Узнав о награде, она меня обняла, поцеловала и говорит: «Оля, как бы сейчас тобой гордился папа». А папа у меня – участник войны, блокадник. Ему было 93 года, когда он покинул этот мир, но знаю, что он наблюдает за нами. И, должно быть, правда, рад, потому что именно он с самого моего детства хотел, чтобы я стала балериной. Даже когда я переехала из Ленинграда в Куйбышев, родители прилетали сюда на каждую мою премьеру.
Тогда, в пик вашей карьеры, несмотря на то, что были ведущей балериной Самарского театра, переживали ли вы о недооцененности, желали больших наград, больше ролей, сцен различных театров, зрителей?
Моя любимая фраза: «Несчастный вечно ждет чего-то. Счастливый рад тому, что есть». Весь свой творческий путь я проживала с ощущением, что у меня всего вдоволь: я не была обделена партиями – за карьеру я станцевала все, что хотела, у меня были награды, есть звание – заслуженная артистка РСФСР, главное – у меня всегда была любовь зрителей, которую я чувствовала и которая меня безмерно согревала. В год 30-летия творческой деятельности мне вручили медаль «За заслуги перед городом» – очень дорогая для меня награда, потому что именно Куйбышеву, Самаре, его театру, его зрителю я посвятила себя.
А помните свой последний спектакль? Что вы почувствовали, осознав, что этот этап жизни завершен?
Это был творческий вечер, посвященный как раз 30-летию служения сцене Самарского академического театра оперы и балета. После этого я еще танцевала, но уже не ведущие партии. Все прошло очень спокойно. Никакой драмы не было. Дело в том, что мой переход из артистки балета в преподаватели балета был плавным, постепенным. Я и в спектаклях участвовала, и вела репетиции. А потом… Я натанцевалась на всю жизнь вперед! Клянусь, больше не тянет! Сейчас мне интересно смотреть, как танцуют мои ученицы. Хотя и переживаю в 10 раз больше того, когда сама выходила на сцену. Там я была ответственна сама за себя. А здесь… Смотрю за их выступлениями из осветительной ложи: то встану, то сяду. Очень нервно, но и очень вдохновляюще, когда у них все получается.
Перенесемся на много лет назад, в Ленинград, в ваши детские годы. Как вы пришли в балет?
Сколько себя помню, я всегда танцевала. У нас дома были тюлевые накидки на подушки. Я их срывала, надевала на себя и танцевала, танцевала, танцевала. В 8 лет родители привели меня в танцевальный кружок в Дом пионеров. И педагог, который вела у нас классику, посоветовала моим родителям пройти пробы в училище. И они послушались и в 10 лет отвели меня на просмотр в хореографическое училище имени Вагановой. Меня приняли. И с того самого момента моя жизнь изменилась полностью. Все было подчинено одному – балету.
Мне повезло учиться у таких педагогов! Это небожители. В прошлом году я смотрела по ТВ юбилей в честь 100-летия легендарной Нинель Александровны Петровой. Смотрела, слушала и любовалась. В черной чалме, свободной белой блузке с бантом, камее – и сейчас красавица. Ученица Агриппины Яковлевны Вагановой, Нинель Александровна преподавала у меня. Грех было не выучиться у таких людей!
После окончания вы еще возвращались в Вагановское училище?
Уже будучи педагогом-репетитором Самарского театра оперы и балета, я приезжала в свою родную вагановскую академию на курсы повышения квалификации. Шла по коридорам, а сердце щемило. Это же восемь лет жизни. Учиться было очень тяжело. Но я окончила. И с хорошими оценками. И вот тут вы должны задать следующий вопрос: а как же я оказалась в Куйбышеве?
И как же вы, Ольга Израилевна, оказались в Куйбышеве?
На выпускном вечере я танцевала па-де-де из балета «Коппелия», после этого у нас еще были открытые уроки. И так получилось, что на урок к Фее Ивановне Балабиной (советская балерина, солистка Кировского (Мариинского) театра, педагог. – Прим. ред. ), у которой я выпускалась, пришла Алла Яковлевна Шелест. Подошла ко мне. «Я хочу, чтобы вы работали у меня», - сказала и дальше сразу перечислила все партии, которые мне предстоит танцевать, и озвучила оклад: 115 тысяч рублей. По тем временам это были очень большие деньги. Но для меня это было неважно. Я согласилась сразу, услышав, как много интересной работы мне предстоит, даже не спросив ни про оклад, ни уточнив никакие другие условия.
С каких партий вас начинали вводить в спектакли?
В кордебалете я не танцевала ни дня. Алла Яковлевна сразу вводила меня в партии. Одна из первых партий – роль Огневушки-поскакушки в балете «Каменный цветок». У меня был парик ярко-рыжего цвета.
Нужно было долго сидеть за камушком на сцене, а потом выскочить и танцевать довольно трудную партию, а затем снова спрятаться. И вот я сижу и понимаю, что совершенно не помню, с чего начинается вторая часть танца. Переволновалась. По сути я была тогда вчерашней школьницей, а тут сразу заметная роль. Первой большой ролью стал балет «Читра» по мотивам поэмы Рабиндраната Тагора. Редкий к постановке балет, а мне повезло его станцевать, да еще и в таком молодом возрасте.
Какие спектакли можете назвать любимыми за всю вашу карьеру?
Очень люблю «Баядерку», «Жизель», «Антоний и Клеопатра», «Спартак». А вот чаще всего довелось танцевать в «Лебедином озере», хотя к нему, признаться, не лежит душа. И «Спящую красавицу» не люблю, потому что сложный балет. И в нем не спрячешься. В «Жизели» и даже в «Дон Кихоте» можно спрятаться за характер, за красивую позу, а в «Спящей красавице» – нет. Идешь с тем, что ты умеешь, чему тебя научили. Все начистоту.
Тридцать лет вы танцевали на сцене театра и сразу же начали преподавать. Не хотелось сделать перерыв?
В этом театре я работаю 54 года. Это мой родной дом – так и отношусь к этим стенам. И потом, мои мама с папой всегда работали и меня к этому приучили. И всегда говорили: если что-то делаешь, делай это хорошо или вообще не делай. А ничего не делать я просто не могу. Это плохо, конечно, работать на износ, но удовольствие от процесса, от сцены, от своих трудов перекрывает усталость.
За столько лет в одном театре не возникало желания если не сделать перерыв, то сменить место работы?
Было. И уезжала. В Ленинград, в Малый оперный (ныне Михайловский) театр. Но меня хватило на полгода. Несмотря на то, что я петербурженка, тянуло в родной театр, в Куйбышев.
Поговорим о вашей нынешней большой роли в театре. В чем ваша задача как педагога-репетитора помимо того, чтобы подготовить учениц к роли?
Многие девочки в нашей труппе – приезжие. Живут здесь без родителей, без друзей, и им просто необходим человек рядом, с которым можно посоветоваться не только по рабочим, но и личным моментам. Они приходят ко мне, все-таки у меня большой жизненный и профессиональный опыт. Подсказываю, как лучше поступить в той или иной ситуации. Я очень рада, что у нас есть взаимопонимание. Потому что мне хочется, чтобы мои ученицы были не только профессионалами на сцене, но и порядочными людьми в жизни. Я очень переживаю, если это не так, потому что сама никогда не участвовала в интригах, не подписывала никаких писем. Мне это претит. Если что- то не устраивало – говорила напрямую. Хочется, чтобы девочки не принимали участия во всех этих дрязгах. Это очень разрушает. Помня о том, как мне самой было несладко в чужом тогда городе, в новом коллективе, хочется быть для девочек не просто педагогом, но и наставником. Я и на примерку вместе с ученицами хожу, каждую вытачку проверяю, каждый головной убор – нет ли там буклей, которые я терпеть не могу. Мне нравится маленькая аккуратная голова. Оцениваю со стороны, насколько гармоничен образ в костюме.
Чему вас научила эта работа?
Это в первую очередь труд, обязывающий учиться постоянно. Учишься ты – учатся твои подопечные. Остановишься – и у них начнется стагнация. А у меня цель, чтобы они танцевали лучше меня! Мне невероятно повезло учиться у лучших – и в хореографическом училище, и здесь, в театре. Шикарные педагоги! Алла Шелест, Игорь Чернышев, Никита Долгушин, Вахтанг Чабукиани, Габриэла Комлева, Ирина Колпакова, сейчас Юрий Петрович Бурлака, художественный руководитель балета. Очень люблю наши совместные репетиции. Юрий Петрович помимо всех профессиональных заслуг и невероятных знаний еще и мудрый человек. Я многому у него учусь. А мне приятно, что и он к моему мнению прислушивается. Как только мы заканчиваем работу над спектаклем, я сразу начинаю скучать, ждать новых встреч на репетициях.
Требования к балеринам изменились с течением времени? Как изменилась физика танцоров?
Я думаю, одно главное требование осталось неизменным: человек должен быть в форме. В училище нас взвешивали, мы худели. Я, правда, на взвешивание не ходила, считала для себя эту процедуру унизительной, но вес всегда держала.
Чем современное поколение балерин отличается от вашего поколения?
Время сильно изменилось, ценности изменились. Все сосредоточено вокруг денег. У нас в приоритете были количество спектаклей, репетиции, жили работой. А денег? Денег всегда не хватало.
Как вы отдыхаете, чем наполняетесь?
Я не отдыхаю, можно сказать. У меня мама. У меня две внучки, дочка. У меня зять. Ну как отдыхаю? Могу посадить цветы около своего дома. После работы, когда отдаешь всю себя ученикам, возвращаешься домой опустошенная. И мама в свои 92 года приготовит тебе вкусный ужин. И вот сейчас еще снежно, а мы живем в частном доме, мама убирает снег. Знаете, почему? Меня жалеет, чтобы я, придя домой в 10 вечера, этим не занималась. Я ругаю ее, но она не слушает меня.
Театр менялся на ваших глазах, какие изменения могли бы отметить?
В первую очередь, театр наполнился зрителями. А было время, когда зал был пустой. Помню, как-то перед спектаклем «Антоний и Клеопатра» приходит к нам за кулисы Игорь Чернышев и говорит: «В зале 30 человек, тридцатый – я. Будете танцевать?». И мы, конечно, танцевали даже для пустого зала. А сейчас все билеты продаются вперед. Не представляете, как это радует! Репертуар стал интереснее, разнообразнее, труппа – сильнее. Огромная заслуга в этом художественного руководителя театра Евгения Дмитриевича Хохлова, который очень много сил и души вкладывает в развитие театра. А какой масштабный ремонт был произведен! Сцена стала больше. Покрытие профессиональное. Ведь, чтобы вы понимали, мы танцевали на дощатых полах. И техника страдала, и травмы были. Артисты, которые выходят на нашу сцену сейчас, – счастливые люди.
