Татьяна Харченко и Сердар Яников: о Миланской неделе дизайна
В гостях в Самаре оказались известные дизайнеры интерьеров и архитекторы Татьяна Харченко и Сердар Яников. Они приехали в наш город по специальному приглашению салона Grand Ville рассказать о Миланской неделе дизайна, которую не так давно они посетили. А поскольку GL всегда «за» содержательное, доброе и продуктивное общение, то воспользовался возможностью побеседовать с ними. Чтобы диалог получился максимально интересным, мы постарались задать им нетривиальные вопросы.
Как опытный дизайнер справляется со своим внутренним критиком?
Татьяна: Для хорошего дизайнера внутренний критик – ориентир и помощник в работе. Поэтому с ним не нужно справляться. Наоборот, его стоит слушать.
Сердар: Он не дает покоя, не позволяет остановиться в развитии. Именно благодаря внутреннему критику мы постоянно совершенствуемся, движемся вперед, и самый лучший проект у нас всегда – следующий.
Сталкиваетесь ли в быту с какими-то сложностями творческой профессии? Как с ними справляетесь?
Татьяна: Дизайн – это бизнес, и творческая компонента очень влияет на управление им. Чем больше ты креативен, творчески ориентирован, тем меньше у тебя сил и времени на все, что так или иначе связано с менеджментом, тем сложнее найти человека, который будет точно, четко и скрупулезно решать проблемы, касающиеся управления проектами.
Сердар: Как мы с этим справляемся? Берем под контроль свое время, составляем расписание и списки дел. Уже заметили: чем больше времени уделяем планированию, тем лучше идет работа. И, напротив, стоит только пустить этот процесс на самотек, не распланировать день/ неделю/ месяц – горизонт планирования у нас максимум месяца полтора – сразу возникают проблемы.
Если ты составляешь четкий план, то начинаешь работать
когда это необходимо, не ожидая посещения музы.
Профдеформация у вас есть?
Татьяна: Конечно! Вообще есть определенные плюсы, когда пара работает в одной области: всегда можно обсудить профессиональные вопросы, поделиться неожиданно возникшей идеей. И мы, куда бы ни зашли, сразу начинаем анализировать окружающее пространство. Причем обсуждаем не только его эстетику, но и особенности «работы»: для нас важны сценарность, гайды, механика, эко-система проекта. На все это мы смотрим с точки зрения пользователей.
Сердар: Приватные, персонализированные пространства, естественно, воспринимаем и оцениваем иначе, чем общественные – по другим критериям. Конечно, в любом случае можно свести все к простому нравится/не нравится, но мы можем и вполне подробно обосновать свою точку зрения.
А может мгновенно возникнуть предубеждение против какого-то места – кафе, ресторана, отеля, – если не нравится его дизайн?
Сердар: Бывает и так, все мы люди. Если мы не знакомы с создателем проекта, то всегда определяем для себя причины того, почему в это пространство мы второй раз не вернемся, что с ним не так. Однако есть локации, авторов которых мы знаем, но в которые не пойдем принципиально – по идеологическим причинам: за этими проектами стоят люди, чьи этические и иные взгляды нам глубоко чужды.
Татьяна: Для нас лучше провести свое время более приятно и комфортно – с близкими по духу людьми.
Что происходит с дизайнером, когда он преодолевает определенные возрастные рубежи: 50/60/80 лет?
Сердар: Через несколько недель мне будет 45 лет. Я, конечно, не знаю, что произойдет в 50, но точно могу сказать, что, когда мне исполнилось 40, никакой колокол не прозвонил. Уходить из профессии нужно, как только теряешь любопытство, желание учиться и получать новый опыт. Это может случиться и в 30 лет. Если же этих качеств изначально нет, то не стоит вообще пытаться реализовать себя в качестве дизайнера.
Татьяна: Я абсолютно точно уверена, что эти возрастные рубежи проходят абсолютно бесшовно. Неважно, сколько тебе лет – 60-70-80, – если ты очень любишь то, чем занимаешься, всегда сможешь найти какие-то новые аспекты этой профессии. Она, как алмаз, который можно огранять вечно.
Если бы вы оказались в каком-то из прошлых веков,
на что хотели бы повлиять и в чем поучаствовать?
Татьяна: Мне бы еще очень хотелось оказаться в том времени, когда Пауль Хеннингсен изобрел свою первую лампу PH.
Сердар: Мне любопытен 19 век, созданная тогда группа художников «Движение искусств и ремесел». Причем ее основателю – первому в истории дизайнеру Уильяму Моррису – я хотел бы дать несколько советов.
Ведь с точки зрения бизнеса и коммерции у него не все получилось: некоторые проекты финансово провалились. Мне бы хотелось помочь ему сделать его замыслы коммерчески успешными. Он ведь хотел сделать дизайн доступным для всех, но у него так и не получилось, а как интересно было бы на это посмотреть! Уровень перфекционизма и качества, который он задал, восхищает!
Вообще раз уж мы об этом заговорили, то можно было бы еще пойти на Парижскую всемирную выставку. Там, конечно, менять ничего не хотелось бы, но побывать и увидеть все это обязательно!
Что делать, если у заказчика нет вкуса?
Может ли такое вообще быть?
Татьяна: Наша профессия такова, что если ты не любишь людей, то не стоит и начинать заниматься дизайном. Очень сложно найти себе идеального заказчика. Вот представьте, человек без вкуса нанимает стилиста, чтобы собрать себе образ. Он приходит, платит, и ему моментально оказывают услугу – подбирают несколько луков. В дизайне так не получается: у нас сложная, многоуровневая, растянутая во времени услуга, поэтому от начала работы до ее оплаты отношения могут очень сильно испортиться.
Сердар: Мы считаем, что ситуацию с отсутствием у заказчика вкуса можно рассматривать как рабочую только в формате таких проектов, как «Квартирный вопрос» и «Дачный ответ», когда людям предлагаются готовые решения. Иногда можно попытаться поработать с человеком без вкуса, если он сам хочет развиваться и готов доверять дизайнеру. В противном случае все старания дизайнера будут разбиваться о своеобразные вкусовые предпочтения заказчика с непонятным бэкграундом.
Даже если взять наш опыт: 7 потенциальным клиентам из 10 мы отказываем. Какой бы ни был огромный бюджет, какой бы ни был известный заказчик, если мы видим, что нам не по пути, то не беремся за проект. Вообще первая встреча с заказчиком – это не выбор ими дизайнера, а процесс обоюдного выбора. Мы, со своей стороны, тоже интервьюируем потенциального клиента, чтобы понять, готовы ли мы год/ полтора/ два своей жизни на пике формы отдать этому человеку.
А если человек не может объяснить, чего хочет?
Татьяна: Это абсолютно нормальная частая ситуация,
совсем не проблема. Мы помогаем ему понять.
Сердар: Для того и нужен специалист, чтобы «вытащить» из человека все необходимое; в результате создать будущую счастливую жизнь в его жилище.
Сколько живет хороший интерьер?
Сердар: Интерьер живет до того момента, пока морально и физически не износится: в зависимости от материалов цикл может составлять 3-5-7 лет. Чаще всего срок жизни интерьера завершается с появлением нового владельца: купив помещение, человек сразу начинает вносить в его обстановку изменения, серьезные и не очень.
Татьяна: Интерьер вне времени – иллюзия. Конечно, дизайн интерьеров не подвержен таким скоротечным изменениям, как, например, фэшн-индустрия, но ведь мы можем даже визуально определить, перед нами интерьер из нулевых или из 90-х. Это и говорит о примерной длительности его жизни.
Хороший интерьер обязательно дорогой?
Татьяна: Однозначно нет. Высокий бюджет не гарантия того, что ваш интерьер будет классным.
Сердар: Хороший интерьер всегда гармоничен, основан на таких базовых аспектах, как безопасность и комфорт. После на них накладывается эстетика. Но в целом это можно реализовать и в низкобюджетном проекте.
