Лицо с обложки. Николай Ушаков, основатель АМС-клиники, пластический хирург
На мужской стороне февральской обложки – пластический хирург Николай Ушаков. На самом деле уже более 20 лет он всецело на стороне женщин: его талант помогает им выглядеть красивее, моложе без стресса и длительной реабилитации. Хотя и мужчины нередко приходят к Николаю Геннадьевичу за коррекцией возрастных изменений, чтобы обрести большую уверенность в собственных силах. Вспомнив долгий путь в профессии, рассуждаем о достижениях индустрии, обсуждаем фильм «Субстанция» и философствуем о том, почему старость человека тревожит куда больше, чем смерть.
Несуществующая специальность. «Итальянский след»
Самая творческая хирургия. Сегодня каждый пластический хирург – это бренд.
Через какие ценности, особенности вы бы описали собственный?
Опыт, профессионализм, человечность, любовь к людям. Наверное, так. По крайней мере надеюсь, что именно эти качества мне удается транслировать пациентам.
В каком году вы стали пластическим хирургом? Что стало причиной выбора этой профессии?
В пластической хирургии я с 2002 года. Тогда в России даже специальности такой не существовало. Была хирургическая косметология. Лишь в 2009 году Минздрав России выделил пластическую хирургию в самостоятельную дисциплину, хотя самой практике уже больше ста лет. Что касается моего личного опыта, в медицине я прошел довольно долгий путь. Военный врач, военный хирург, после увольнения из армии оперировал в общей хирургии.
И что меня по-настоящему прельщало в профессии хирурга и всегда было интересно применять на практике, так это мультидисциплинарный подход. В этом смысле пластическая хирургия, где проводят операции по всему телу – от макушки до пяток, позволяла в полной мере поработать в этом направлении. Пластический хирург должен обладать знаниями и навыками в области челюстно-лицевой, общей, сосудистой, ожоговой хирургии, микрохирургии, разбираться в специальности лора, травматолога. Одним словом, это не одна операция, которую ты выучил и всю жизнь практикуешь. Пластическая хирургия - профессия творческая. Пожалуй, самая творческая в хирургии. Тем мне и интересная. Поэтому параллельно с работой хирургом в экстренном стационаре больницы я проходил обучение пластической хирургии.
А где двадцать пять лет назад можно было получить качественное образование
в области пластической хирургии?
В России тогда не было как таковой программы обучения пластических хирургов, равно как и профлитературы на эту тему. Самым эффективным было прийти к специалисту и с рук перенять методику. Мне повезло выиграть образовательный грант на обучение в США от Американского общества пластических хирургов. Находясь там, имел возможность не только учиться, но и наблюдать за работой известных специалистов в различных клиниках. Потом был медицинский университет Вены, которому я благодарен за очень неплохие анатомические курсы и художественные практики. К нам на занятия приходил скульптор, и мы лепили из глины человеческие лица по всем канонам Золотого сечения. Тогда меня это очень воодушевляло, а спустя время, начав практику, понял, что теоретические знания в эстетике столь же важны в профессии пластического хирурга, как и знание анатомии. Чтобы создавать красоту, необходимо в ней разбираться. Там же в Вене я познакомился с двумя врачами G. Botti и M.P. Ceravolo из Италии, которые впоследствии оказали большое влияние на мое профессиональное становление. Один из них пригласил меня на стажировку в свою небольшую семейную клинику на севере Италии. Живописное местечко Сало на озере Гарда. Что больше всего меня там впечатлило, так это умение итальянцев чувствовать красоту, уметь окружить себя красотой, способность ее создавать. Вот этот талант мне очень хотелось перенять. «Итальянский след» закрепился в моей работе.
И при этом параллельно вы продолжали работать хирургом в экстренном отделении?
Да, работал в стационаре. Отпуск, свободные дни тратил на обучение. В поисках знаний я объездил почти весь мир. Мне посчастливилось именно в поездках знакомиться с большими профессионалами, от которых набирался знаний и опыта. Однажды летел на конгресс в Лос-Анджелес и случайно оказался в соседнем кресле с Nazim Cerkes. Турецкий врач, на тот момент он был президентом Всемирного общества пластических хирургов. Это такая выборная должность, каждые два года президент меняется. Так вот, он пригласил меня к себе в Стамбул. В итоге я летал к нему на стажировку четыре раза. Всем, что я знаю о ринопластике, я, пожалуй, обязан ему.
Выраженный эффект. ИИ-интеграция. Элементы шоу
На каких операциях вы специализируетесь и почему именно на них?
Мне нравятся операции, которые дают выраженный положительный результат. Это подтяжка лица: пришел один человек, ушел на 20 лет моложе. Ринопластика, потому что нос — это центр лица, когда он благодаря операции становится гармоничным и не выделяется своим размером или формой, то внешность человека преображается. Сюда же я могу отнести другие бьютифицирующие операции, касающиеся изменения черт лица: пластика подбородка, увеличение скул, челюсти и так далее, конечно, маммопластика. Абдоминопластику и липосакцию тоже проводим, нередко совместно с общим хирургом или гинекологом.
Что вам сегодня интересно изучать в профессии?
Пластическая хирургия, как и все остальное в нашем мире, стремительно развивается. Развитие ее связано в том числе и с тем, что растут требования наших пациентов. Меняется скорость жизни — все быстрее, быстрее и быстрее. И если еще несколько лет назад мы с пациентами обсуждали поэтапное достижение цели, то сейчас ждать столько времени результата вряд ли кто-то согласится. И вместе со скоростью также важны безопасность, выраженный прогнозируемый эффект, естественность и быстрая реабилитация.
Если мы посмотрим на фотографии пациентов 15-летней давности и сравним с современными – это небо и земля, настолько деликатной и «незаметной» стала пластическая хирургия. Как пришлось измениться вам?
С возрастом я становлюсь все более занудным в вопросах качества работы, требовательности к себе. Пластическая хирургия в короткое время достигла огромного прогресса, и, чтобы сегодня соответствовать современным стандартам, нужно постоянно совершенствовать деликатность, тщательность, качество в работе.
Искусственный интеллект широко применяется в вашей сфере?
Прежде всего он активно участвует в коммуникации между пациентами и докторами. Благодаря ему мы стали значительно ближе друг к другу. Что касается непосредственной работы хирурга, мы используем ИИ при моделировании результатов операции и, к примеру, при создании персонифицированных имплантов на 3D-принтере, которые применяются в черепно-лицевой хирургии. Мы наблюдаем единичные операции, которые проводит робот да Винчи, а хирург дистанционно им управляет, даже находясь за тысячи километров. Но пока широкого распространения эта практика не получила.
Что вам не нравится в вашей профессии?
Конечно же, непрофессионализм. Знаете, есть врачи одной операции, которые выучат определенный алгоритм действий и по этому шаблону оперируют всех пациентов. Это несложно, не требует годы обучения и финансовых вложений. Но каждая операция – индивидуальна, как и каждый организм – индивидуален. Страшно представить, какие последствия могут быть, если что-то пойдет не по шаблону. А еще не нравятся рекламные крючки, вроде «50 операций за один наркоз», «Авторские методики», «Оперируем лазером без швов», ну и все в этом роде. Мне в принципе не близко, когда из пластической хирургии делают шоу: делятся фото из операционной, снимают пациентов сразу же после наркоза, вторгаются в его личную жизнь. Возможно, в этом нет ничего аморального и просто я человек другой формации. Но в своей работе считаю этот вид рекламы неприемлемым.
«Субстанция». Уверенность в себе.
Популяризация пластической хирургии
После выхода фильма «Субстанция» многие пластические хирурги выпустили обзор фильма
с точки зрения профессии. Вы фильм видели? Что скажете?
Фильм понравился. Он, конечно, немножко провокационный, но вполне отражает сегодняшнюю одержимость молодостью, в погоне за которой иногда теряется здравый смысл, связь с реальностью и с самим собой. Как пластический хирург я могу лишь резюмировать: всегда важен баланс между красотой и здоровьем. Красота без здоровья - искусственная, и это всегда бросается в глаза.
Вообще можно сказать, что по большей части индустрия красоты питается неуверенностью в себе, нелюбовью к собственному телу пациентов?
В психиатрии есть такой диагноз - дисморфофобия. Это когда человек вообще не нравится себе, не может адаптироваться, принять собственное тело. И это, безусловно, противопоказание к проведению вообще каких-либо пластических операций. Какие бы позитивные преображения ни происходили с телом такого пациента, он все равно останется недовольным собой. Сюда я не отношу людей с выраженными челюстно-лицевыми деформациями, врожденными или полученными в результате травм. В этом случае пластическая хирургия – показание для улучшения качества жизни.
А вот легкие проявления этой патологии действительно поставляют пластическим хирургам определенный процент пациентов, которым что-то в себе не нравится. Однако в значительной степени к нам обращаются люди, которые хотят подкорректировать что-то во внешности ради большей уверенности в себе. Уверенность в себе – это фундамент личного счастья и успехов в работе.
Какой процент пациентов возвращается после первой операции и других манипуляций?
Точной статистики у меня нет, но могу сказать, что довольно большой. Почему? Потому что людям нравится результат — раз, им нравится легкость реабилитации — два, безопасность и беспроблемность самого процесса — три. Проходит время, неизбежно появляются новые возрастные изменения, и пациенты возвращаются, чтобы их скорректировать, помня положительный предыдущий опыт.
Что считаете главным достижением профессии?
Чувство, когда ты сам себе искренне можешь признаться в том, что качественно делаешь свою работу. Потому что бывает, что пациент доволен, воодушевлен, получает кучу комплиментов от семьи и друзей, но перфекционист внутри тебя знает, что можно было бы сделать лучше. А когда результат радует тебя самого и, конечно, твоих пациентов – вот это счастье, которое ты испытываешь от работы. Если ты профессионал, понимающий всю ответственность, которую несешь за здоровье и внешность пациента, требуются годы и десятки операций, чтобы прийти к этому чувству. Каждый раз отвечаешь на вопросы: как сделать операцию еще безопаснее, результат – еще более прогнозируемым, какой метод хирургии для этого использовать в каждом конкретном случае? И когда ты, как жонглер, обладаешь профессиональной свободой в варьировании методов, сочетании методик, чтобы выбрать оптимальную, – это достижение.
А что бы назвали главным достижением вашей индустрии?
Популяризация нашего дела. Когда я только начинал работать, о пластической хирургии говорили с придыханием, как о маркере исключительности – только маленький процент людей мог позволить себе этот вид медицинских услуг. А сейчас о пластической хирургии говорят обыденно везде и всюду. Плюс мы получили признание коллег. Специальность «пластический хирург» признала ВАК, в медицинских университетах создаются кафедры пластической хирургии, защищаются научные диссертации.
Блиц
Что вы любите помимо работы?
Семью. Если речь идет про хобби, то мне нравится все, что связано с природой.
О чем вы мечтаете в профессии?
Как перфекционист, о чем я уже говорил, мечтаю о 100% идеальных результатах.
Если пациент спрашивает ваше мнение о том, какую форму носа, размер груди и т.д. выбрать, что вы отвечаете?
Говорю, что не возьму на себя ответственность за их личный выбор. Обычно объясняю все варианты, которые возможны в данном случае, а выбор оставляю за пациентом. Могу предостеречь от того, что точно не стоит делать, если это приведет к каким-то негативным последствиям.
Человек больше боится старости или смерти?
Старости. Смерть – это неизбежность, а старение – это длительный процесс угасания, к которому человеку предстоит адаптироваться.
