Все ведущие психологи говорят, что старшие дети не должны помогать с младшими. А я, как всегда у меня с психологами бывает, не согласна.
Во-первых, я не просто так рожала много детей, а для того, чтобы они учились в том числе заботе о ближнем /случайно сперва напечатала «от», и получилось тоже весьма уместно/. Во-вторых, как-то так забавно получается, что дома никто никому ничего не должен. Никто, кроме матери.
И если маме хватит сил и выдержки, она, конечно, может и потерпеть несколько десятков лет и мыться по ночам, когда все спят, и посещать дамскую комнату исключительно в компании. Но, признаем, не всем мамам хватает на это сил и выдержки. А главное, зачем бы это было нужно? Все-таки как бы нас не наделяли сверхъестественными свойствами, мы, мамы, тоже всего лишь простые смертные.
Поэтому в целом я придерживаюсь старого доброго «один за всех и все за одного». А значит, в рамках моей реальности старшие помогать мне будут.
Но, безусловно, не через «должны». Они, естественно, могут мне отказать и сослаться на свои очень важные дела /вот это лего раскидать или втихаря съесть очередную конфетку/. Имеют полное право. Поэтому я иду на хитрости и применяю всю свою сообразительность, которую приобрела, обучая их простым навыкам жизнеобеспечения и сложным правилам жизни:
- «Кто быстрее принесет чистый подгузник?»
-«А давайте играть в ресторан, чур, вы сегодня моете посуду!»
- и любимые дочки-матери: «Где наша мамочка? Мамочка, дай, пожалуйста, соску. Мамочка не хочет? Тогда папочка!»
Художник Стив Крисп
На днях мы, например, играли так: официантом в ресторане была я, а они – посетителями. И когда у самого младшего посетителя случился дегустационный криз /молоко уже провалилось и повлекло за собой вполне ожидаемые последствия в виде закрывающихся глаз, но сопротивляющегося духа/, я продолжила заниматься тарелками и чистотой стола и сделала вид, что бессильна им помочь. Право слово, где вы видели, чтобы работники заведения кидались укачивать каждого ревущего малыша! Тут нужно отметить, что от старших требовалось только дать младенцу пустышку и тихо посидеть рядом. Никаких укачиваний с подпрыгиваниями на фитболе до потолка и танцев с бубнами /этим мы занимаемся в свободное от сна время/. Все инструкции были розданы перед началом игры и контроль взрослого /мой/ присутствовал. Дети справились с блеском и гордились собой невероятно! А когда папа пришел с работы, вместо привычного визга услышал: «Тише, ребенок спит!» – сказанное весьма убедительным шепотом. И неважно, что от этого шепота проснется от спячки даже медведь в соседнем лесу. Урок усвоен, а окружающие в шоке: дети не орут!
Пожалуй, это мое любимое средство – относиться к детям как к нормальным адекватным людям, которые все способны понять, если объяснять без дурацкого сюсюканья и излишней «бережной заботы об интеллекте» /с/. Во-первых, я действительно считаю их нормальными и адекватными людьми. Во-вторых, им в любом случае будет что рассказать своему психотерапевту, если уж человечеству не надоест эта забавная игра в ближайшие несколько лет.
Не то чтобы я – мать-ехидна, отнюдь. Просто очень сложно объяснять человеку, который ни разу не отковыривал гречку от тарелки, почему прятать эту самую тарелку за шкаф после еды – плохая идея, а донести до раковины – хорошая. Еще сложнее бывает донести до детских громкодумающих головок почему, когда младенец спит, маме хочется, чтобы те вели себя тихо и играли в молчанку. Зато они схватывают на лету любую информацию, прочувствовав ее изнутри. В мягкой форме, с легким стрессом, безвредным для детской нервной системы, но очень полезным для нервной системы мамы.
С детьми вообще все проще делать через игру: учить их чистить зубы, выковыривая нитью «следы разработки нового неизвестного человечеству вируса злых микробов»; пользоваться горшком, авось это ракета в космос; и объяснять необъяснимые вещи, вроде того как устроен мир и почему люди не всегда делают так, как должно. Через сказки, шутки и ролевые игры. Впрочем, почему с детьми? Со взрослыми иногда это тоже работает.
